Я назвал себя, и мой собеседник н ответ просил называть его Юрием Ивановичем, добавив, что китайцы зовут его просто Ю, но ему приятно слышать, как к нему обращаются полным русским именем.
Так вот, — Юрий Иванович (которого, впрочем, мне тоже захотелось назыать просто Ю) доверительно коснулся моего плеча, не знаю, как вы, а я-то уверен, что случайностей в жизни не бывает. То, что вы пришли ко мне таким удивительным образом, то, что выведали мой возраст —
это все не просто так, это знаки, знаки судьбы...

Я слегка отстранился, на миг подумав, а все ли в порядке с головой у этого странного человека — всякие разговоры о знаках судьбы и тому подобном казались мне подозрительными.
Не смотрите так, — рассмеялся Ю, — я не сумасшедший, хотя вижу, что вы таким меня считаете!
Я начал было отнекиваться, но Ю перебил меня: — Считаете, знаю. Думаете, и возраст свой я со¬
чинил, и еще о каких-то знаках речи веду... Но нет, мой друг, я вполне в своем уме. В этом вы мо¬
жете убедиться сами. Я хочу пригласить нас в небольшое путешествие — в горы, в Тибет, Уверяю
вас, вы там найдете то, о чем и не мечтали... И все ответы на любые вопросы получите. В том числе
и о том, как повернуть время вспять...

Слова про время, которое можно повернуть вспять, я тогда, каюсь, пропустил мимо ушей. Мой случайный знакомый все больше казался мне сумасшедшим. Да и Китаем я был сыт по горло, хотел только одного — скорее оказаться дома, а потому ни в какой Тибет с ним, конечно же, не со-бирался.
Вежливо отказавшись, я поспешил закончить разговор, и спросил, наконец, как мне выбраться из этого района города. Юрий Иванович мне под¬робно объяснил дорогу, на своем предложении о путешествии в Тибет настаивать не стал, лишь добавил:
— Если вдруг все же надумаете — всегда буду рад вас видеть. Я отправляюсь ровно через три не¬дели, в воскресенье. Так что у вас есть время для размышления.
Я ушел в полной уверенности, что тут и раз-мышлять нечего — какой Тибет, с какой стати?

Крах

Вернувшись в гостиницу, я тут же забыл об этой встрече, тем более, что меня там ждало письмо. От моей невесты писем не было уже очень давно, я с нетерпением ждал от нее хоть весточки, и ду¬мал, что наконец дождался... Но письмо было не от нее, а от одного моего приятеля.
Я раскрыл конверт, и оттуда выпала фотогра¬фия, на которой было запечатлено какое-то свадеб¬ное застолье. Я глянул мельком, хотел уже отло¬жить, но тут меня буквально как громом порази¬ло. Невеста, вся в белом, сидела в полупрофиль, с улыбкой глядя на жениха. Жених мне был не зна¬ком. А лицо невесты я узнал бы из тысячи.

Это была моя девушка.
Я зажмурился в надежде, что обознался, что мне показалось — просто от тоски, от того, что скучаю, думаю о ней... Но, открыв глаза, еще раз убедился: это она. Ошибки быть но может.
В порыве злости и отчаяния я иориал фото в клочки и бросил на пол. Затем судорожно раз¬вернул письмо, вложенное о концерт имеете с фо¬тографией. Пробежал глазами ("громки: приятель интересовался, как я живу, рассказывал о своих делах, работе. И лишь в конце как Гн.г между про¬чим упоминал: вот, недавно на свадьбе погулял, сочувствую, тебе, старина, да не пережимай ты, все они такие...

Какое там — не переживай... Жуткая обида, злость, доходящая до ненависти, буквально разры¬вала меня на части. Я-то был уверен, что моя де¬вушка — лучшая на свете, что она единственная, неповторимая, не такая, как все... А вот поди ж ты — не дождалась! Вспомнились наши встречи, завертелись в голове ее слова, обещания, клятвы в любви... Все вранье, все ложь! А я-то поверил, по¬ехал, как дурак, в Китай зарабатывать на свадьбу, на квартиру, на будущую благополучную жизнь... Все мечты, все светлые надежды рухнули разом.

Я многого не знал тогда, и потому в мыслях ка¬знил и осуждал свою бывшую невесту как только мог. Я не знал, что она осталась без работы и без средств к существованию. Я не знал, что она по¬теряла мать, скоропостижно скончавшуюся от инфаркта. А я был далеко, и не мог спасти ее от то¬ски, одиночества, и чего уж там — от надвигаю¬щейся нищеты. И ее скоропалительное заму¬жество казалось ей тогда единственным шансом на спасение, но, как показали годы, счастья ей не принесло...

Но тогда я всего этого не знал, чувствовал себя обманутым и оскорбленным, и жить мне не хоте¬лось.
Две недели, оставшиеся до отпуска, я прожил как во сне, ходил как в воду опущенный, лишь от-махиваясь от недоуменных вопросов коллег, мол, не заболел ли я. А потом вдруг понял, что на ро¬дину в отпуск я не поеду. Не хочу. Что мне там де¬лать теперь?
Почти вся первая неделя отпуска прошла со-вершенно бездарно. Я просто лежал целыми дня¬ми на койке*в гостинице и смотрел в потолок. А по¬том вдруг ни с того ни с сего мне вспомнился Юрий Иванович, наш странный разговор с ним... Не да¬вая себе времени на размышления, я встал, быс¬тро побросал в рюкзак самые необходимые вещи, и отправился в город. Мне было абсолютно все рав¬но, куда, зачем и с кем отправиться. В Тибет — значит в Тибет. А почему бы, собственно, и нет?

Я иду вслед за Ю...

Юрий Иванович нисколько не удивился, снова увидев меня на пороге своей лавочки. Он встретил меня так, будто и не сомневался, что я приду. Спо-койно сказал:
— Завтра идем.
И предложил мне переночевать в его доме — это было очень кстати: в гостиницу мне возвращать¬ся не хотелось.
На следующий день, рано утром, мы сели в ав-тобус, направляющийся в Лхасу.
Ехать было долго — почти двое суток. Я все еще находился в нервозном состоянии, поэтому не чувствовал усталости ни от недосыпа (хотя автобус был спальный, с двухэтажными парим и, но нор¬мально спать на них, да еще и в топит-, духоте я не смог), ни от того, что дорога шла и гору» " лес бо¬лее явно ощущалась разреженность иолдуха.
После ночи в дороге я задремал .нить иод утро, но почти сразу проснулся, услышан какие-то кри¬ки снаружи, и понял, что автобус стоит. Выгля¬нув, я увидел впереди шлагбаум и людей н форме, которые размахивали руками и что-то громко кри¬чали.
Я вопросительно посмотрел на Ю, примостив¬шегося на полке рядом, но он приложил палец к губам, приказывая мне молчать, и посоветовал на всякий случай забраться под полку. Я не пони¬мал, зачем это нужно, но сделал, как он велит. Сам же Ю достал какие-то бумажки и пошел про¬биваться к выходу.
Я сидел под полкой, слушая крики снаружи, и сердце у меня почему-то колотилось. Но вот на¬конец Ю вернулся, и автобус двинулся с места.
Я выбрался из-под полки, и Ю объяснил мне, в чем дело. Мы въехали на территорию Тибета, где иностранцам разрешалось путешествовать лишь группами, но не индивидуально. Я же был иностранцем, и каким образом Ю смог задурить голову полицейским, сунув им какие-то бумаж¬ки, для меня до сих пор загадка.
Тибет хоть и считается частью Китая, но сразу видно — другая страна. За окном поплыли другие дома, другие пейзажи, по-другому выглядевшие люди. Я постепенно успокоился. Величественные пейзажи за окном автобуса начали действовать на меня умиротворяюще, напряжение спало. Теперь я уже с интересом смотрел по сторонам, постепен¬но осознавая, что своими глазами вижу Тибетские горы — «Крышу мира».
К горам я всегда относился с некоторой опас¬кой. Подсознательную тревогу, и даже страх вы¬зывал сам вид горных вершин. Сначала я думал, что так проявляет себя боязнь высоты. Но при этом на самолете я летал спокойно, безо всякой опаски. Видимо, причина была в другом: в горах я ощущал свою беззащитность перед бесконечно¬стью, казался себе муравьем, оставшимся наеди¬не с огромным Космосом.
Вот и теперь, глядя на расстилающееся вокруг высокогорье, я испытывал благоговение, смешан¬ное почти с паническим ужасом: ну куда я лезу!
Но назад дороги не было.
Мы задержались в Лхасе — Ю сказал, что все-таки необходимо уладить формальности с моим разрешением на посещение Тибета, так как КПП со строгими полицейскими могли встретиться за каждым поворотом. Пока он куда-то ходил с моим паспортом, я успел побывать на экскурсии — хра¬мы и прочие достопримечательности впечатлили, хотя меня все же начала доставать «горняшка» — горная болезнь, возникающая из-за большой раз¬реженности воздуха и проявившаяся одышкой и головной болью. Я начал подумывать — а не хва¬тит ли мне уже Тибета, может, на этом и закончить знакомство с ним?
— Тот, кто начал этот путь, должен пройти его до конца, — загадочно ответил Юрий Иванович, когда я поделился с ним своими сомнениями.
Я пожал плечами, но к своему удивлению по¬нял, что и впрямь готов идти до конца, хотя все еще не понимал, что это за путь и куда он ведет.......

 

Затем мы снова долго ехали на автобусе по горным дорогам. Потом автобус привез нас ни конеч¬ную остановку, и дальше мы пошли пешком.
Горы вдруг перестали меня пугать. Я понял, что красивее места в миро просто не видел. При¬ступы горной болезни прошли, и дышалось теперь легко — видимо, я привыкал к разреженному воздуху. Все мои невзгоды внезапно отошли на задний план. И я почувствовал себя безо всяких ви¬димых причин почти счастливым - это горы так действовали, давая ощущение свободы и беспри¬чинной радости.
Мы пришли в какую-то деревню, и Ю сказал, что здесь нам надо запастись водой и продуктами. Оказывается, на дальнейшем нашем пути уже не встретится населенных пунктов, а идти нам пред¬стоит довольно долго.

Дорогой мертвых

Пока мы отоваривались в весьма убогого вида лавочке, хуже, чем наши деревенские сельпо, мест¬ные жители смотрели на нас как-то странно, и да¬же как будто испуганно. Я спросил Ю, заметил ли он это тоже.
Конечно, заметил, — ответил он. — И удивляться тут особо нечему — ведь мы собираемся идти
в горы по дороге, которую здесь называют дорогой мертвых. А я сообщил об этом хозяину лавки, когда
он поинтересовался, куда мы направляемся.
— Дорогой мертвых? — я опешил. — И что это значит?
— Видишь ли, многие люди, ушедшие по этой дороге, не вернулись назад. Жители этой деревоньки думают, что мы сошли с ума, раз тоже на-правляемся туда.
Меня как холодным душем окатило. Я мгно-венно окончательно вышел из того трансового со¬стояния, в котором все еще пребывал после изве¬стия об измене моей невесты. Вдруг до меня дошло псе безумие моего поступка: я пошел неизвестно (суда, в чужие, опасные горы, с незнакомым чело¬веком, у которого явно не все в порядке с головой, доверился ему, и вот теперь выясняется, что он ведет меня на верную смерть?

Я был гбтов развернуться и рвануть прочь ку¬да глаза глядят. Но какая-то сила не давала мне сдвинуться с места.
Ю смотрел на меня чуть насмешливым испытующим взглядом, и я вдруг устыдился своего страха, своего порыва сбежать. Мысль о том, что от судьбы в самом деле не уйдешь, а в этих горах — моя судьба, неожиданно откуда ни возьмись про¬неслась в мозгу. И вместо того чтобы сбежать, я спокойно спросил:
— И что же, ты уже ходил по этой дороге мертвых?
— Да, и не один раз, — был ответ.
— И как же тебе удалось вернуться?
— Очень просто. Тем же путем, каким шел туда.
— А почему же другие не вернулись?
— Не хотели. Предпочли остаться там.
— Там — это где?
— Там, в горах, есть монастырь. Разве я тебе не говорил, что мы направляемся в монастырь?
Я не помнил, чтобы он мне об этом говорил. Про монастырь я услышал в первый раз.

— А почему же ты вернулся?
— Понимаешь ли, я пока еще по хочу бессемертия. Не готов к этому...Этот ответ меня поразил.
— Бессмертия? — переспроси. я. Ты хочешь
сказать, те, кто остается в этом монастыре, хотят бессмертия? И что, они верят в эти сказки?
— Потерпи, — оборвал меня Ю. Давай договоримся, что ты пока не будешь задавать вопро¬
сов. Вскоре сам все узнаешь.

И я замолчал, хотя меня распирало любопыт¬ство.
Заночевав в деревне, в доме одного из местных жителей, у которого, как я понял, Ю останавли¬вался уже не в первый раз, на следующий день ра¬но утром мы начали подниматься в гору. Утрен¬ний воздух был холодным и кристально чистым — я не мог надышаться, во мне снова рос восторг от того, что я оказался в таком необыкновенном ме¬сте. И ноги сами несли меня, я даже не ощущал крутизны подъема.
Но больше всего меня поразил Ю — он явно не знал устали, и так быстро передвигался, что я вре¬менами едва за ним поспевал. Тут я вспомнил о его возрасте, в который я все еще верил с трудом, и подумал, что он очень силен и вынослив даже для пятидесятилетнего человека, а не то что для старика, которому за восемьдесят.
Впрочем, называть его стариком язык ну ни¬как не поворачивался.
Время от времени мы останавливались для при¬вала, чтобы немного отдохнуть и перекусить. Мне снова хотелось задавать вопросы про монастырь, куда мы идем, но Ю жестом предлагал мне помол¬чать, и вместо рассказов о цели нашего путешестиия заводил разговор про особенности природы Тибета. От него я узнал, что эти горы — самое сол-нечное место в мире. Лучи солнца здесь беспрепятственно проникают через атмосферу, и поэтому к Тибете люди практически не болеют инфекционными заболеваниями. Солнце действует дезинфицирующе, убивает болезнетворных микроорга¬низмов! Здесь сами собой излечиваются кожные болезни. А раны, царапины, ссадины можно не обрабатывать йодом или зеленкой — под солнцем они быстро заживут и так, и не будет ни нагное¬ния, ни заражения.

Наш путь все круче уходил в гору. Вдруг тропа уперлась почти в отвесную скалу, и я с ужасом понял, что нам придется сейчас карабкаться вверх. Никакого опыта горного туризма, а тем более лазания по скалам у меня не было. Но Ю, как опыт¬ный проводник, успокоил меня, и показал едва заметные выступы на скале, куда надо ставить но¬ги. Странно, но у меня совсем не было страха, хо¬тя несколько раз моя нога, не найдя опоры, пови¬сала над пропастью. Ю страховал меня и подска¬зывал, куда сделать следующий шаг.
Совершив это восхождение, мы снова вышли на более или менее полого идущую вверх тропу. Но успокоился я рано, так как очень скоро тропа вывела нас на край огромной пропасти. Теперь нам предстояло двигаться вдоль обрыва по узень¬кой кромке, которую тропой можно назвать весь¬ма условно. Ю посоветовал мне не смотреть вниз, и довольно быстро пошел вперед. Я двинулся сле¬дом, судорожно цепляясь руками за отвесную сте¬пу справа, осторожно делая маленькие шажки, и мгновенно отстал. В какой-то момент страх под-ступил совсем близко — но я буквально нутром почуял, что стоит лишь дать страху хоть малей¬шую власть над собой, как ноги мгножчшо осла¬беют, тело потеряет равновесие, и тогда дорога мертвых вполне оправдает для меня свое назва¬ние. Неимоверным усилием воли мне удалось отогнать страх, удержать его на расстоянии, и я уже увереннее продолжил путь.

Там, где опасная тропа кончалась, и дорога сно¬ва возвращалась на безопасное плоскогорье, меня ждал Ю. В его глазах я увидел уважение.
— Самое трудное позади, — сказал он. — Дальше будет легче.

Монастырь

Солнце клонилось к закату, и Ю сказал, что мы должны заночевать в пещере. Я лег на голые кам¬ни, и тут же уснул мертвым сном — сказались все же усталость и напряжение.
На следующее утро мы вновь отправились в путь, и снова шли целый день. Я уж думал, что придется провести еще ночь в горах — но вдруг за ближайшим поворотом мне открылось удивительное зрелище.
Здесь, в этих горах, которые казались мне абсо-лютно необитаемыми, раскинулся целый городок. Каменные домики вырастали прямо из скал. Ко¬гда мы подошли ближе, я увидел, что домики чис¬тые и ухоженные, тут и там между ними возвышаются разноцветные пагоды, в середине стоит высокое сооружение — видимо, храм, и все это утопает в зелени.
— Поздравляю тебя, — сказал Ю. — Вот мы и пришли. Ты прошел испытание дорогой мертвых.
Ты смог пройти ее — и остаться живым.

 

Меня в который раз прошиб холодный пот.— Как? — спросил я. — Значит, дорога мертвых — это все-таки не метафора? Не все доходят живыми?
— Не все, — подтвердил Ю. — Только те, кому на самом деле нужно оказаться здесь. Я не зря почувствовал, что тебя привела ко мне сама судьба.
Судьба дала мне знак, что ты из тех, кто может дойти сюда. Хотя полной уверенности у меня не было.
Один раз я уже ошибся, повел сюда человека... Случился обвал как раз там, над пропастью. Меня пощадило, а он погиб. После того случая я зарекся не брать с собой попутчиков. Правда, и желающих не было — ведь дорога мертвых чаще всего отпугивает случайных людей. Но с тобой снова решил рискнуть. К счастью, на сей раз риск себя оправдал.
— Но, может, ты, наконец, объяснишь мне, для чего мне нужно было прийти сюда?
— Потому что ты из тех, кто может повернуть
время вспять и научить этому других.
Опять он сказал эту загадочную фразу, и опять я ничего не понял...
Мы прошли в ворота монастыря, и я увидел множество людей в ярко-оранжевых одеждах. Многие из них дружески кивали Ю и с интересом смотрели на меня.
Я обратил внимание, что все монахи, или ла¬мы, как их тут называют, были очень молоды. Я уже понимал, что, как и в случае с Ю, внешность может вводить в заблуждение, и все же сказал:
Я был уверен, что в монастыре живут главным образом глубокие старики. А здесь — молодые люди, почти юноши...
(Тогда я еще не знал, что во многих монастырях Тибета принимают послушниками даже восьмилетних детей- но этот монастырь был исключением)....

— Этим «юношам» никак не меньше девяноста
лет, — усмехнулся Ю.
Я вытаращил глаза.
— Да-да, а самому старому сто пятьдесят. Но и ему ты не дашь больше пятидесяти.
— Но как?! — только и смог вымолвить я.
— Ламы этого монастыря —- хранители источника молодости.
Источника... Я сразу представил себе родник, или колодец, или какое-нибудь подземное озерцо в глубокой пещере. Что-то я слышал о том, что в горах Тибета есть особые пещеры, где человек может очень долго не стареть. Вот оно что — наверное, здесь есть какая-то особая вода, и это она действует омолаживающее...
— Что-то вроде эликсира молодости? — спросил я.
— Нет, — улыбнулся Ю. — Эликсир здесь ни при чем. Источник молодости — это особый ритуальный комплекс, который ламы выполняют ежедневно. Он дает не просто молодость, он дарит больше —второе рождение. Благодаря этому все они смогли повернуть опое личное время вспять.
Я не представлял, что это могут ритуалы, которые девяностолетних стариков превращают в молодых людей.
Наверное, они очень сложны, требуют массы времени и доступны лишь посвященным.

Нет, — ответил Ю, когда я поделился с ним этими мыслями, — комплекс очень простой, времени требует совсем немного, и доступен любому, кто искренне намеревается победить старость и
смерть. Я, как уже говорил тебе, пока не мечтаю о бессмертии, поэтому хожу в монастырь всего раз в год, а комплекс выполняю самостоятельно уже двадцать лет. Те же, кого ты видишь здесь, верят, что станут бессмертными, и у этой веры есть вполне серьезные основания.

Нет, моему уму все это казалось недоступным.
Я не мог поверить, что тоже достигну тех же результатов, что и Ю. Во-первых, я был достаточно молод, и еще не задумывался о том, как победить старость. Во-вторых, я был уверен, что для вечной молодости, если она и возможна, надо жить здесь, в этих горах, дышать этим воздухом, и не знать всех тех проблем, с которыми мы сталкиваемся в городах.
— И все-таки ламы делятся своими секретами вечной молодости со всеми, кто сумел добраться сю-
да, — улыбнулся Ю. — И даже тот, кто вернется потом обратно в шумный город, сможет при своем
обычном образе жизни достичь если не вечной, то очень долгой молодости, здоровья и долголетия.
— Если это так просто, и ламы ничего не скрывают — почему же людям так мало известно про
это? Почему люди продолжают стареть и умирать, если каждый может помолодеть? — я все никак
не мог преодолеть свой скептицизм.
— Дело в том, что люди в большинстве своем алчны, — ответил Ю. — Если ламы делятся сек¬
ретами вечной молодости бескорыстно, то другие люди, узнавшие эти секреты, начинают пытать¬
ся заработать на этом деньги. Они не делятся бескорыстно — они торгуют. А это сокровенное зна¬
ние по своей природе таково, что оно теряет силу, если его используют корысти ради. Можно в точ¬
ности выполнять все ритуалы — но результат будет не тот, потому что исчезает главное — душа, или особая энергия, которая тает, когда ею начинают торговать.
— Неужели так уж все и алчны?
— Не все, конечно. Но большинство из тех, кто не собирается торговать этим знанием, просто
остаются здесь, в монастыре. Некоторые из тех, кто покинул монастырь, получив знание, тоже не стра¬
дают алчностью — но по каким-то другим причинам не могут донести до людей это знание во всей
его полноте. Вот потому ходят по земле обрывки ритуала, а в полной мере приобщиться к нему мож¬
но только здесь, в этом чудесном месте...

Истинная история «Око Возрождения»

Затем, когда мы уже разместились по кельям — крохотным комнатушкам почти безо всякой об-становки, и вернулись к нашей беседе, Ю спросил меня, не читал ли я книгу Питера Кэлдера «Око Возрождения». Я ответил, что не читал — так как вообще не интересовался подобной литературой, к тому же в те годы в России она была малодоступна. Тогда он рассказал мне, что в этой книге излагается история некоего английского полковника в отставке, который побывал в этом монас¬тыре, и в результате в свои семьдесят с лишним начал выглядеть от силы на сорок.
— Я с этой книгой познакомился сразу, как только она была опубликована — почти полвека назад, — продолжил рассказ Юрий Иванович. — И понял, что должен найти этот монастырь, тем более, что по некоторым признакам определил: это где-то рядом. И все-таки десятилетия прошли, пока я оказался готов к этому пути. Все эти деся тия я занимался по системе, описанной в книге но чем больше занимался, тем отчетливее по¬нимал: результатов, которых достиг герой книги, мне не видать. Более того, я встречался с многи¬ми людьми, тоже выполнявшими комплекс, описанный в книге, он действовал, безусловно, благотворно, но все же такого явного омоложения не гарантировал. И я дал себе слово, что раскрою эту тайну, выведаю, в чем тут дело.
Я слушал Юрия Ивановича, и заинтересовался все больше. Загадка таинственного ком¬плекса заинтриговала меня.
— И в чем же оказалось дело? — спросил я уже
с нескрываемым интересом.
— В том, что в книге представлен не весь комплекс. Там только его часть. А по частям он не ра-
ботает так, как нужно. Более того — в книге не описана самая важная часть комплекса. Я сразу
почувствовал, что там есть какая-то недосказанность. Речь идет об Оке Возрождения, или Небес¬
ном Оке — так называют комплекс сами ламы.

Подразумевается, что существует некий надмирный источник силы, энергии, молодости — а что
еще иное может быть этим Оком? Однако в книге не говорится, что это за источник, и как его най¬
ти. Вместо этого предлагается просто ежедневно стимулировать собственную энергетику организ¬
ма — заводить, как заводят механические часы.
Но собственные ресурсы не безграничны, и как их ни заводи, рано или поздно они будут исчерпаны.
Если не найти другой источник...
- И вы нашли его? — с нетерпением спросил я. Сначала я искал его, следуя информации, изложенной в книге Кэлдера— там описывается кроме пяти основных ритуалов комплекса еще и шестой, предполагающий омоложение за счет особого использования сексуальной энергии. Но я быстро понял, что и это не то. К тому же там очень много предостережений — мол, если неправиль¬но применить метод, то он приведет не к улучше¬нию, а к ухудшению состояния. Да и сам метод описывается так, что для большинства людей ока¬зывается просто невыполнимым. В этом было что-то неправильное. Я сразу заподозрил ошибку. И лишь когда сам добрался сюда — то все для ме¬ня встало на свои места, я смог получить истинную, достоверную информацию.
От моего скептицизма не осталось ни следа. Я загорелся целью тоже узнать истину! Тем более, что мне не нужно было тратить десятилетия на поиски монастыря, в свои неполные тридцать я уже был здесь.
Ю понял мое настроение, посмотрел с заговорщицким видом и сказал:
— Может быть, именно ты станешь тем человеком, кому удастся узнать и донести до людей зна¬
ние о вечной молодости в его истинном и завершенном виде.
— Почему вы так думаете? — спросил я.
— Ты не алчный. Ты искренний и честный. И к
тому же попасть сюда в твоем возрасте — это неслыханная удача. Я бы не поверил, что это возможно, если бы сам не встретил тебя.
Меня уже не нужно было уговаривать. Я сам принял решение: я остаюсь. Я хочу узнать тайну вечной молодости. Я хочу повернуть время вспять и заново родиться. Я хочу научить этому же и других людей.
Так началось мое обучение в монастыре.
 

Второе рождение

Полный комплекс упражнений

Глава 1.

Вращение энергии

Я довольно быстро втянулся в весьма своеобразную жизнь монастыря. Мне нравилось, что здесь нет привычной для наших монастырей тишины и однообразия — напротив, во всем было буйство красок: разноцветьем сияли домики лам, внутреннее и наружное убранство храмов, поражали своей пышностью ритуалы с песнями и плясками в причудливых одеждах и масках, да и в повседневной жизни монахи много пели, говорили, смеялись...

Поразило меня и то, что монахи жили не скученно, не в общих кельях, а каждый в своем доме. Дома эти были и совсем скромные, и побогаче. Насколько я мог судить, обстановка во многих из них была вовсе не такой аскетичной, как в тех кельях, которые предоставлялись временным постояльцам, таким как мы с Ю. Здесь было не обязательно вести аскетический образ жизни — но все же и роскоши особой, конечно, не было, потому что ламы, отрешившиеся от мирских забот, не нуждались в ней. Многие из них были очень богатыми людьми, но осознанно выбравшими скромность в быту.